Летопись

Летопись или Исторический очерк

Села Троицкого в Закулжье и его прихода

Любимского района Ярославской области.

Составил

Протоиерей Милков Адриан Ник.

с.Неверовское

1963г.

От автора

При составлении настоящего очерка я, за ограниченностью времени не располагал ни богатством материала, ни собиранием сведений от старожилов, ни другими какими-либо архивными сведениями. Единственными источниками мне служили оставшиеся в памяти церковные документы, в юности моей, в бытность псаломщиком данного села, мною хорошо изученные, но к прискорбию, теперь не сохранившиеся. В 1-й год революции гражданскими властями они были изъяты из церкви и сданы в местные магазины на обвертки, за исключением метрических книг. Имея я под рукой разные календарные сведения дореволюционных времен, пользовался лекциями по истории профессора Ключевского, наконец – свежи были в памяти некоторые народные предания. Детального исследования исторических фактов я не проделал, почему и самый очерк получился сжатым, без достаточной расшифровки материала.

Заметна в нем некоторая непоследовательность в изложении, нет стилистической обработки, найдутся, понятно, и другие недостатки. Так как жизнь моя в данном селе протекала только до революции, поэтому я не располагал данными революционных лет и довел свой труд только до этих годов. С того времени завивается новая жизнь, зарождается новый наклон и, закладываются новые основы нашей дальнейшей слагающейся истории, о которой я предоставлю право писать будущим историкам села Троицкого в Закулжье.

Очерк сей мною написан по твоей просьбе, дорогой брат. Жаль, что ты поздно обратился ко мне со своей просьбой, а я своевременно не догадался оставить на память потомству то не многое, которое так дорого бывает знать каждому отечественику о былых временах нашей седой страны.

Поэтому, прими этот мой труд по-братски, с обычным тебе снисхождением, как дар, приносимый тебе от любящего сердца.

С любовью, преданный тебе брат

Адриан

1963г.

 

Любезное приношение

Дорогому брату Павлу Николаевичу Милкову.

 

Село Троицкое в Закулжье находится на северной оконечности Любимского района в 18 километрах от города Любима. Территория примыкает к соседней Вологодской области и и граничит с селениями ее через так называемый большой лес, который в былые времена считался непроходимым

История этого села берет свое начало в дали веков, в седые времена нашего Отечества и связано не столько с историей Любимского края, сколько с расселением восточных славян по русской равнине.

Исстари веков окрестности села Троица-Закулжье были покрыты дремучими лесами, которые в большинстве своем на большие пространства пересекались болотами с их приземистою растительностью, с веками отмиравшею и образующею таким богатые залежи торфа. В лесах водились пушные звери, болота богаты были пернатым царством, а реки, которые прорезали эти леса, славились обилием рыбы, почему в эти леса и привлекало внимание многих охотников.

 

Как приходило заселение этого края и в какие времена было положено начало ему, обратился к истории. История говорит, что переселенческие потоки народов шли с юго-запада России на север. Здесь, среди лесов севера, люди искали себе безопасных мест от невзгод юго-запада. Колонизация эта началась еще в домонгольские времена.

С XII-го века, когда татарская орда начала производить опустошительные набеги на Русскую землю, то в силу необходимости, некоторые из далеких предков наших, из Ростовско-Суздальской земли, где они вначале укрепились, стали передвигаться глубже, к северу, в свои новые земли. Иные из них уходили еще дальше, за кулигу (отсюда и Закулжье) и на одном возвышенном бережке лесного ручейка назвали «Починок», от слова «Почин», «Почитать»). А так как таких Починов с течением времени было настроено очень много, то в отличии их друг от друга и присваивалось еще другое какое-нибудь название. Наш Починок в последствии времени был назван «Малютин»

(Для любителя старины расскажу причину этого названия.)

 Народные предание говорит, что город Любим был основан царем Иваном Васильевичем Грозным. Место, при впадении реки Учи в Обнору, где расположен Любим, при лесистом ландшафте того времени было очень пленительным. Здесь пролегала большая проезжая дорога, соединяющая г. Кострому с Вологдой. По этой дороге сей царственный муж три раза проезжал в Вологду и каждый раз подолгу задерживались на этом любимом месте (отсюда и название Любим), где уже тогда существовала небольшая деревенька. Приезжал он сюда и специально для охоты с соколами, отчего там одна из улиц и до сих пор называется «Соколенской», а лес, где он охотился «Соколеной» (теперь там пролегает железная дорога и раскинулась железнодорожная станция Любим). Охотился здесь царь И.В. Грозный не один, а привозил с собой и свою царственную свиту-опричников, во главе которой был кровожадный народный палач Малюта Скуратов. Как-то, однажды этот Малюта Скуратов, увлекшись охотой, зашел далеко в сторону от Любима, где и наткнулся на одну глухую деревеньку- этот самый Починок, здесь он у одной бобылки и проживал некоторое время. С тех пор, за этим Починком и осталось название Малютин.

В конце XV-го века, когда Россия сбросила со своих плеч поработителей-монголов, она постепенно начала крепнуть, возрождаться. Более сильные и влиятельные князья поняли, что причина слабости страны заключалась в ее раздробленности на удельные княжества, поэтому они стали прилагать все усилия для ее централизации, сначала возле города Владимира, а впоследствии, с основанием Московского царства и вокруг Москвы.

С этого времени в лесах севера секира лесоруба все сильней и звучней стала оглашать лесное царство, где предки наши находили много удобств для своей колонизации. Казалось бы, что дремучие леса и болота севера были удобны для жительства одних только диких зверей, но куда бы мы не посмотрели, всюду там видим и первых насельников: юношей и старцев, бельцов и монахов, купцов и царственных сановников, которые меняли свои порфиры на власяницы монаха, оставляли свои дома и богатства и уходили в эти дебри учиться жизни равно ангельской. Так возникли монастыри, а вслед за ними стали возникать и приходские храмы. К ним приходили люди, где они находили себе место и приют и мало-помалу возле этих мест начали обосновываться деревни и постепенно сплачиваться, и создаваться приходская жизнь.

XVI-й век, был веком заселения лесных дебрей Троице-Закулжских окрестностей. В глубь и в ширь от Малютинского Починка показываются новые пришельцы, которые находили себе удобные места для заселения. Надо заметить, что предки наши к этому времени были уже просвещены верою христианскою, поэтому у них скоро возникла нужда в построении для себя храма. В хранившемся в те годы церковном архиве с точностью не установлено было даты построения первого, деревянного храма в селе Закулжье; там говорилось только, что храм этот был очень древним, о начале существования его не помнили даже старожилы и построен он был не во имя Св. Живоначальной Троицы, а во имя Введения во храм Пресвятой Богородицы, за что так же свидетельствуют дошедшие до наших дней приходские Введении праздники многих деревень прихода. Судя поэтому, надо полагать, что деревянный храм существовал не менее 2,5 столетий. В архивных документах церкви говорилось, когда пришел в ветхость деревянный храм, на приходские средства было приступлено к сооружению нового, каменного храма, который был отстроен в 1810-м году, и в строительстве которого принимали участие все прихожане: мужчины и женщины, старые и юные, даже дети, и те находили себе работу в этой постройке. С этого года, для приходской жизни села Троицка-Закулжья открывается новый период, обратимся к нему.

 

Период второй

 

Численность прихода к началу данного периода. Прихожане, ка административная единица, духовный быт и облик их строительство нового храма. Забота о его благолепии со стороны административных лиц на протяжении данного периода. Приходские дома.

 

С наступлением новой эры для Троцкого прихода, и с ним села Троица, весь уклад жизни мало чем изменился. Само село оставалось все тем же погостом, каким оно было и до построения нового храма, то есть, в нем жили одни только служители церкви, да стояло не более двух прилепившихся к ним бобыльских келий. Что касается самого прихода, то к этому времени он представлял из себя уже более сильную и вполне сформировавшуюся общину, раскинувшуюся кругом села в следующих селениях:

 

№ п/п	Наименование селений	Числен. домов	Числа душ
			Муж.	Жен.
1	Веселково		23	24
2	Батурино	1	8	8
3	Бабцыны	8	24	26
4	Тюриково	7	32	39
5	Шаханово	8	18	27
6	Кунеево	1	7	9
7	Василево	2	25	20
8	Мелентьево	1	9	16
9	Шадрино	4	12	14
10	Косиково	3	10	13
11	Мартьяново	1	17	24
12	Прудавица	17	44	47
13	Барманово	11	28	41
14	Мельцево	13	44	53
15	Осипово	13	32	50
16	Осиновица	16	36	62
17	Репалово	6	6	14
18	Петрово	25	39	70
19	Пошевино	20	37	48
20	Пеняево	8	27	31
21	Охлопково	15	37	51
22	Лыково	8	19	15
23	Бурдуков	11	22	42
24	Плетенево	22	47	67
25	Демково	5	11	16
26	Поляна	14	31	48
27	Патрикеево	15	39	58
28	Починок Малютин	10	22	31
	Всего домов	264	708	965

По писцовым книгам того времени село имело в своем пользовании 66 десятин земли: пахотой, под лесом, выгоном и дорогами.

Уклад жизни прихожан оставался тот же – дедовский. В основном это были хлебо-

______________________________________________________________

Примечание: Сведения взяты из кникги: Историческ-статистический обзор Ярославской Епархии за 1861г. Составленной секретарем Яросл. Духовой (неразборчиво) Аполинарием Крыловым

 

праздники, чтили долг исповеди и пышно, но скромно справляли свадьбы. В осеннюю пору богато справляли домолотки, с этого времени у молодежи начинались заседки, на которых они отряжали какую-нибудь просторную избу, куда девицы сходились с копилами для пряжи, или какого-нибудь рукоделия. Сюда приходили молодые люди и из соседних селений, и в скромных увеселениях проводили долгие зимние вечера.

На жизненном пути нередко постигали их и стихийные бедствия: повальные болезни с морами, опустошительные пожары, градобитие, падежи скота и т.п. В таких случаях они не падали духом, но еще сильнее обращали свое верующее сердце к Богу, устраивали в своих селениях крестные ходы, которые поддерживали из года в год, до самих дней революции и по вере своей получали. И особенно многолюдные и торжественны были крестные хода, совершаемые на Иордань: 6го января и 1-го Спаса.

С такой твердой верой они и приступили к строительству своего нового, каменного храма, который, как великан стоял на сельской площади, величественно подняв к небу свой шпиль, и как маяк корабля указывал путь к вышнему Сиону пловцам по житейскому морю.

Для постройки храма весь материал заготовлялся на месте. Заготовка и обжог кирпича происходил рядом (ныне места эти застроены, но в мою молодость они были покрыты лесом). Лесоматериалом решетками, и такими же решетками на кирпичных угловых столбах обнесено было место престола старого деревянного храма по левую сторону церкви. В зимнем храме, во 2-м ярусе, были пробиты круглые боковые окна, в них вставлены были железные решетки и в окнах нижнего яруса сделаны новые рамы зимние и летние.

На два года позднее церковного юбилея, в память 100-летья Отечественной войны 1812-го года, на кладбище была выстроена деревянная часовня, во имя Всех Святых совершилась всенощная, а в самый праздник, после Литургии служился водосвятный молебен и был крестный ход кругом часовни.

 

За свое 150-летнее существование храм неоднократно обновлялся и с наружной стороны. За это время он не раз подвергался стихийным бедствиям. В первых годах нашего столетия по два года под ряд, во время сильных гроз, в него ударила молния и разрушила колонны верхнего яруса, при чем потрясения на столько были сильны, что кирпич разбивало в мелкую щебенку и разбрасывало в стороны, метров на 300. В 1916 году бурей снесен был барабан со шпилем, а несколько позднее, кресты с летних глав. Приблизительно около этих же лет правый угол церкви, в следствии слабости грунта дал большую осадку, отчего образовалась большая трещина – все эти разрушения своевременно исправлялись, не говоря уже о том, что стены не раз белились и крыша красилась.

Вместе с обновлением храма, в первые же годы нашего столетия шло большое строительство и жилых домов священно-церковно-служителей. На церковные деньги были выстроены дома: священнику, псаломщику, просфорне, церковная сторожка, церковный сарай и два дровенника. Много потрудился над этим церковный староста из д.Осиновцы — Пакин Иосиф Григорьевич, при непосредственном участии настоятеля храма, священника Итинском о.Наколае Владимировиче.

 

О колоколах и колокольном звоне

 

 На страницах данного очерка уместно будет сказать и о колоколах и колокольном звоне Троицкой церкви.

Всех колоколов было 7. Большая октава была весом 312 п.18 фн., полиелейный баритон весил 104 п., а ночной тенор – 66 пуд., за ними шли два позвонные альта и два малых дискантика. Все они не сразу с построением нового храма установлены были на колокольне. Колокольня старого, деревянного храма была меньших размеров, поэтому она могла вместить в себе только 5 колоколов, из коих большим тогда служил тенористый ночной колокол в 66 пуд. И к нему были два альта подзвонные и два малых дискантика.

Большой колокол нового, каменного храма отливался на месте. Я еще застал в селе одну старушку Марию Дмитриевну Похлебку, когда мне было примерно 5 лет ей было в то время годов 75. Она рассказывала нам о том, как отливали и поднимали на колокольню этого великана. Для отливки его, с литейного завода, купца Оловянникова, из Ярославля, были приглашены особые мастера со своей арматурой. На сельской площади, против церкви в земле, была сделана форма колокола, возле-установлен большой котел с содержимым для литья колокола материалом и под ним установлена особая печь, под которой поддерживался при высокой температуре огонь. Когда масса была раскалена до точки кипения, в это время присутствующие из прихожан в эту раскаленную лаву, от всего усердия и любящего сердца, бросали очень много золотых и серебряных вещей, которые не требовали сильной температуры и в кипящей массе скоро расплавились. Когда масса была готова, по особым желобам она стекала в приготовленную в земле форму колокола и, по мере остывания с верхней стороны накладывали на нее трафарет для оттиска Евангелистов, а на нижней кромке славянских слов: «Благовествуй земля радость великою, хвалите небеса Божию славу» и сверху-возле ушей: «Благовестите день от дня спасение Бога нашего». После продолжительного остывания колокола и его шлифовки, он был поднят на особый пьедестал, установленный тут же на больших камнях. Один из таких камней долгие годы стоял на этой сельской площади, (и когда я был маленький, то с сельскими мальчишками обычно мы любили на нем сидеть, а поскольку он был плоский, то на нем и играли в камешки. Впоследствии, при постройке Св. врат ограды, он был заложен в бут под их фундамент. Самый процесс поднятия колокола Мария Дмитриевна не сумела передать, но очевидно он шел по блокам, которые передвигали большие трости. За то она картинно изобразила, как этот великан висел в воздухе и медленно поднимался к небу, как при этом заливисто пел церковный хор, участвовавший при освещении колокола, как рыдал народ от умиления и, после того, как он был окончательно укреплен на перекладах колокольни, и 1-й звук его вырвался и огласил вселенную, от чувства радости и торжества, как все попадали низ и уже святые слезы восторга засветились тогда у всех на ликующих ланитах.

Второй, полиелейный колокол, весом в 104 п. поднимался много лет спустя после построения храма и на моей памяти. Очевидно я тогда был очень мал и смутно представляю это явление. Помню только, как его на деревянных катках передвигали от ст. Пречистой, как служился молебен на сельской площади при его освящении и далее представляю, как он так же по блоку шел на колокольню. Остальные детали я уже забыл и передать не могу. Видимо это было в последние годы прошлого столетия.

Остается сказать о самом звоне. В мое время замечательным звонарем был церковный сторож Канарейкин Павел Климыч, который всю свою жизнь, можно сказать, прожил на колокольне. И звонил он по-разному, судя по праздничному настроению. В более торжественные дни он звонил «Красный звон», в обычные праздничные и воскресные дни знал «царский звон», а при погребениях и проводах усопшаго в вечность, брал в унисон и звонил в минорном духе-плачевно.

Особенно было приятно слушать его красный звон. (Помню) в Пасхальные дни, по окончании Пасхальной службы, когда в весеннем небе, только что начинает заниматься заря и бросать на макушки дерев первые, огненные лучи восходящее светило, как в этой небесной лазури. Заливистой трелью разносились особо торжествующие звуки этих небесных кимвал. Они как будто куда-то спешили, маленькие дискантики даже не поспевали за гармонично настроенными октавой и тенором, они захлебывались, то журчали подобно весенним струйками и в этой прохладе утра, вместе с песней жаворонка как бы купались в чистых волнах пробуждающейся природы. Голосистые подзвонные альты едва-едва успевали им вторить и все это смешивалось в одну общую радостную гамму, как бы будило тебя от тяжелого сна и особенно радостно настраивало верующее сердце. В эти минуты поистине хотелось жить, радоваться, ликовать, и вместе с пробуждением пернатым царством и царством всей природы хотелось и самому присоединить свой голос к этому мировому аккорду торжества.

Царский звон был так же хорош, и в этом искусстве в последующие годы больше уже не было равного ему.

 

Настоятели церкви села Троицы-Закулжья

 

При каком настоятеле было положено основание новому, каменному храму, память мне изменила, и восстановить утраченное теперь невозможно, так как весь архив церкви погиб в волнах революции.

Знаю только, что вторым лицом настоятельствующим в этом храме, долгие годы был очень даровитый священник о. Алексей Воскресенский. Это был человек образованный для своего времени, окончивший курс Духовной Семинарии, состоял благочинным церквей в Любимском уезде и был наблюдателем церковно-приходских школ. До него грамотность в приходе шла самотеком. Да и что это была за грамотность?! В старину только учили читать по псалтыри и часослову, писать по печатному и кое как считать. Школ не было. Обычно обучение грамоте производилась на дому у дьячков, которые были и первые учителя народа. Отец Алексей Воскресенский первый понял пользу просвещения в приходе. Он положил начало открытию первой церковно-приходской школы в селе. Которая в то же время была чуть ли не из первых и во всем уезде. Умер он престарелым старцем и похоронен на церковно-приходском кладбище против алтаря летнего храма.

Ему наследствовал о. Григорий Казанский, который настоятельствовал всего 13 лет и впоследствии переведенный в с. Аоспасия Аонского, где и служил до глубокой старости.

После него в 1882-м году или 81-м году заступает вдовствующий священник из села Афанасия Афонского, Иоанн Захарыч Рождественский, происходивший из семьи многодетного псаломщика Гришнево Ярославского уезда. Он окончил Духовную Семинарию по 1-му разряду-студентом. Несмотря на то, что он обладал большими способностями и имел солидное образование, воспитан он был в крестьянском духе и смолоду приучен к полевым работам, которые отец их, по бедности своих средств, принужден был обрабатывать своими силами. Свою любовь к труду, заложенную его отцом, о. Иоанн, будучи священником села Троицы, перенес и на свое хозяйство, которое обрабатывал так же своими руками, с помощью своих детей, — жена его умерла в раннюю пору его супружеской жизни.

Хочется отметить такой эпизод из его детства. Он рос вместе с крестьянскими мальчиками, и был в числе тех шалунов, которые в щелку сараях подглядывали за отдыхающим на сеновале поэтом Н.А.  Некрасовым, воспевшим их в своем стихотворении: «Крестьянские дети».

После своей 25-ти летней службы в Троицком храме, в 1907-м году он ушел в заштат и на попечении своего зятя о. Николая Итинского жил еще около 10-ти лет. Умер он престарелым старцем и погребен на местном кладбище рядом с о. А. Воскресенским.

После него, в этом же году настоятелем заступает учитель местной, земской школы Н.В. Итинский со взятием дочери заштатного священника о. Иоанна Рождественского.

Если о. Николай Итинский был на своем месте, как педагог и в то же время незаменим, как общественник, то уже в должности священника, он сходит со сцены. Его образ, как пастыря не только тускнеет, но в некоторых случаях приобретает даже и уродливые формы. Правда, изредка здесь он показывается на поверхности жизни, но в глубины этой жизни, как пастырь, как духовный отец он не спускается. На пастырство он смотрит не как на источник воды живой, куда идут все усталые в жизни, скорбные духом, больные на жизненном пути, и здесь он не старается спуститься к струям этого источника, чтобы ими прохладить раны души и начисто смыть ее застарелую, греховную проказу. В пастырстве он находит скорее источник своих жизненных сил и из него старается почерпнуть, как можно больше всего, чтобы расширить свои житницы и подобно евангельскому богачу сказать «ешь, пей, веселись» (Лк. 12, 19). От этого, прежде всего, он замыкается в себе, растеряет свое хозяйство, полученное им от тестя, делается своего рода новым фермером его, увеличивая поголовья скота до 6-ти коров, а пасеку расширяя за пределы 40 семей. В годы революции с наступлением времен НЭПа, он первый из прихожан делает опыт к переходу на отрубное хозяйство и с помощью наемной силы занимается агрономическим полеводством и устройством своего жилища. В годы второй Отечественной войны, он несколько уделяет внимание общественной работе, — занимается открытием кооперативной торговли в селе, открывает кассу вспомоществования пострадавшим семьям на войне, из которой главным образом получают пособие несовершеннолетние сироты убитых отцов, но она просуществовала не долго. И если в чем именно заключалась заслуга о. Н. Итинского перед приходом, то, как было сказано выше, — его непосредственное участие в обновлении храма и в строительстве жилых домов села, где ему пришлось развернуться благодаря имеющимся церковным средствам.

Прослужил Н. Итинский на данном приходе 20 лет, после чего в 1923-м году снял сан и скромно доживал последние годы жизни в своем флигере. В 1943 году он умер, как раб Божий Николай.

Жаль, что эта светлая личность на фоне священства изуродовала свою жизнь, не имея к нему призвания.

Ему (не читаемое слово) священники о. Сергий Заварин, о. Димитрий Викторов, о. Сергий Беляев, о. Геннадий Бухаловский, с уходом которого на другой приход, к Троицкой церкви уже никто не поступал и в 1961м году, после 150 летнего своего существования она была закрыта.

 

Просветительная деятельность села и и видные деятели на этом поприще.

 

Выше было уже сказано, что начало систематическому школьному обучению в Троицком селе было положено в начале 50х годов прошлого столетия, перед самой Крымской войной и первым педагогом ея был сам основатель ея отец Алексей Воскресенский. О том, что в эти годы школа существовала, для справки приведу такой случай. Когда в 1911м году, 19 февраля, Россия справляла свой главный юбилей 50ти летие освобождения крестьян от крепостной зависимости, на котором пришлось присутствовать и мне – тогда еще юному семинаристу, то с докладом на этом юбилее выступал, проживающий в усадьбе Веселкова престарелый генерал от инфантерии Павел Иванович Линфорс. Припоминаю его слова, которые он упомянул в своем докладе, что в сей школе он имеет счастье выступать 2-й раз в своей жизни по одному и тому же вопросу, именно: по случаю Освобождения крестьян от крепостной зависимости. Впервые, — когда полвека тому назад над Россией занялась новая заря, возвещающая свободу крестьянам, и вот ныне, когда отделяет нас от этой славной даты уже полстолетия. Его доклад был построен на сравнение, что было в старину, полвека назад, и как подвинулась вперед за эти годы развитие народной жизни. Он главным образом обратил внимание на работу земства и в первую очередь на народное образование.

До нас не дошли сведения, кто были последующие учителя в ней, но очевидно, все они были кандидаты священства и долго не задерживались на этом поприще, иначе бы о них сохранилась в народе какая-то бы ни было память. Необеспеченность учителя в школе в те времена, не давала им возможности при любых условиях глубоко пускать корни в школьное дело. При том же, постоянно находиться в подчинении у священника, нередко выслушивать капризы его, убивало в нем всякую инициативы, заглушало талант, при том же имея нищенский заработок ( всего 15-17 руб.в месяц).

Часть очерка еще находится в стадии коррекции и набора. 

(519)